Материалы для платформы собирались мной пару десятков лет, архитектура ее начала обсуждаться почти десять лет назад. Поэтому можно уже говорить о закономерностях эволюции платформы, о ее своеобразной наследственности и изменчивости. Зародившись в голове бизнесмена, она развивалась в голове декана одного из сибирских вузов для того, чтобы позднее стать основой частной языковой школы при ООО «Инженерно-образовательный центр». Бизнесмен, декан и директор языковой школы – это один и тот же человек, который пишет эти строки. Поздняя эволюция платформы происходила уже в Томском государственном университете, где я руковожу учебно-методическим отделом научно-образовательного центра «Онлайн-платформы в языковом образовании». Работал я, конечно, не один: вокруг меня на всех этапах собирались энтузиасты-лингвисты, способные подвергать сомнению статус-кво. Я благодарен им за развитие ресурса. Самая интересная и продуктивная трансформация платформы и моих собственных представлений о методике обучения английскому языку произошла во время работы с лингвистами Томского госуниверситета, которые адаптировали платформу для вуза.

Для того, чтобы вы решили, интересно ли вам знакомиться с моими мыслями детально, посмотрите пару видео. Первое из них – на русском языке. Второе – на английском.

Если ваш интерес начинает исчезать, то сформулирую кратко главный принцип, на основе которого родилась платформа: язык – это не наборы символов, объединенные правилами; язык – это образы и звуки, скрепленные эмоциями и желанием общаться.
Если интерес все же не пропал, приглашаю почитать мою проповедь, которая иногда будет похожа на исповедь…

Ю.М. Лирмак

Проповедь-исповедь плюс приглашение к сотрудничеству

Этот материал – для терпеливых и любопытных. Цель сайта - стимулировать продажу наших достижений, но я хочу также поделиться и тем, что мы сделать по разным причинам не успели. Поэтому считайте это призывом к сотрудничеству, а не только критикой статус-кво на фоне описания собственной мудрости, но начну я именно с мудрости.

Любители рок-музыки 70-х годов, которых называли «спекулянтами виниловых» дисков, были первыми «носителями языка», с которыми я столкнулся, поступив учиться на физический факультет ТГУ. В сельской школе я учил немецкий язык. Получил, конечно, за него пятерку и тихо ненавидел язык, учителей и … репортера Шрайбикуса на страницах учебника. Начав в университете изучать английский, я тут же заметил, что упомянутые выше «виниловые спекулянты» произносят названия альбомов и песен с таким произношением и беглостью, которые преподаватели английского продемонстрировать не могли. Да и изучали мы всякую, на мой взгляд, глупость типа «читальные залы МГУ», постепенно переходя к коротким текстам об атомах. В это время я увлекся песнями группы ABBA, много слушал. Случайно нашел тексты, переписал рукой и от этого просто выучил десятки песен наизусть. Это заняло меньше месяца, и я тут же потребовал перевод в группу окончивших специализированные школы.

Это был 1976 год, т.е. учить качественно можно всегда и везде, несмотря на регламенты и запреты. Я очень благодарен Л.В. Шарловской за тот период. Кстати, я уже тогда начал замечать четкую связь между высоким уровнем владения языком и творческим подходом к проведению занятий. Имела место только одна традиционная глупость – «язык профессиональной коммуникации». Это, когда не постигший профессию (в моем случае это была квантовая химия) и почти ничего не понимающий студент переводит статьи ничего не понимающему преподавателю. На эту тему желающие могут изучить этот материал

Поэтому не думайте, что я против серьезной тематики в пользу развлечений. Но университеты только начинают вырабатывать механизмы создания чего-то разумного, когда речь о профессиональной тематике. Как мне сказал о лингвистах руководитель одной из образовательных программ отделения международных отношений, «ты только отвернешься, а они про еду и путешествия» рассказывают. Моя образовательная траектория плюс самообразование позволяют существенно расширить горизонты и создавать контент не только по физике, но и, например, по новейшей истории. Пример здесь

Однако, я испытал очень большие затруднения, создавая модуль о т.н. «аддитивных технологиях» для физико-технического факультета, так как инженерной подготовкой не обладаю. Не могу я помочь и международникам в создании контента, который основан на анализе важных для их профессии текстовых документов. Создавая курс для геологов, я не смог комментировать видео материалы о минералах.

Бесполезен я для медиков и для серьезных биологов. Разве что могу рассказать о лингвистических аспектах пандемии, варанах острова Комодо и эволюции.

Нет универсальных специалистов, которые способны написать модули и создать тренажеры на любую тему. Но есть некоторые профессиональные секреты, которыми я поделюсь, если мы решим реализовать вместе какой-нибудь образовательный проект. Считайте это первым приглашением к сотрудничеству.
Примерно половина из приведенных выше ссылок ведут на ресурсы, созданные еще для обучения учеников частной онлайн-школы «Английский пациент». Научить человека, который сознательно расстается со своими деньгами для получения знаний, относительно нетрудно: можно оптимизировать под его интересы изучаемый материал, нарушая любые общепринятые каноны. Мотивация – это главное. Причем, не практическая мотивация, а постоянный поток новой интересной информации и эмоций. Психически нормальные люди не едят рыбу потому, что в ней фосфор… Если привлекать коммуникабельных эрудированных знатоков языка, то успех обучения частных учеников гарантирован. Возможно, вашему образовательному учреждению будет интересен наш опыт поиска преподавателей, повышения их квалификации и обучения частных учеников в онлайн-режиме. Это тоже приглашение к сотрудничеству.

Что делать, когда надо научить тысячи не очень мотивированных студентов университета? Особенно в условиях конкуренции ресурсов и нежелания преподавателей-луддитов использовать любые ресурсы? Наш приход в Томский госуниверситет, конечно, нас немного отрезвил, но нам повезло, так как удалось найти единомышленников. Прочтите о них в разделе «О нас».
О том, как мы работали в ТГУ, я расскажу позднее, а пока немного рассуждений по поводу любопытства и других универсальных аспектах овладения английским языком.
Образовательная парадигма нашей платформы до прихода в ТГУ лучше всего могла бы быть сформулирована французским писателем:
“The whole art of teaching is only the art of awakening the natural curiosity of the young mind for the purpose of satisfying it afterwards.” (Аnatole France)


Итак, все искусство обучения – это искусство разбудить естественное любопытство молодого ума с целью впоследствии его удовлетворить. Если Анатоль Франс сформулировал философию платформы, то американский писатель Ричард Уэтли дал нам основу методики. Особенно в области одной из технологий запоминания.
“Curiosity is as much the parent of attention, as attention is of memory.”

К сожалению, высшая школа, являясь концентратором знаний, зачастую создает ситуацию, описанную А. Эйнштейном в этих словах:
"It is a miracle that curiosity survives formal education.” A.Einstein

Но ведь у формализма есть и положительные стороны: он хаос превращает в порядок. Этот процесс является потребностью обучения больших масс студентов с помощью единого набора инструментов, необходимостью контроля за методиками, за активностью преподавателей и студентов, за параметрами качества обучения и проставлением оценок. Главное – чтобы наведение порядка в творческом хаосе частной школы не выбросило вместе с водой ребенка – желание овладеть языком, основанное на любопытстве. А опасность всего этого очень даже реальна, так как ничего другого, судя по уровню владения языком россиянами, пока не демонстрировала, несмотря на успехи в отдельных «оазисах». В разделе «О нас» декан ФИЯ О.В.Нагель говорит, что платформа не есть альтернатива классическим подходам, но я работал над идеей и контентом несколько десятилетий, движимый идеей создать именно альтернативу. Судите сами: любой пожелтевший учебник может быть сканирован и размещен на платформе, любой набор аудио материалов скопирован с виниловых или компакт-дисков и залит на платформу. Где же тут «альтернатива»? Речь о том, что платформа позволяет делать, что угодно. Небольшая история о том, что объединяет российских «классиков» с их британскими коллегами. На отдыхе в Таиланде я познакомился с преподавателем английского из Великобритании, которая учила студентов в ОАЭ еще и французскому. Она сказала мне: «Не хотят они учить французский, но, когда я принесла на урок футбольный бюллетень, они вдруг резко заинтересовались». Я ее поздравил с тем, что не только она не понимает тривиальный факт о том, что нормальный человек не должен интересоваться языком, но почти всем интересно что-то на важном для него языке. Языковые знания и навыки не могут быть самоцелью – только побочным продуктом интереса к информации. Желательно – звучащей информации. В связи с этим интересна эта цитата Оскара Уайлда:
"The public have an insatiable curiosity to know everything, except what is worth knowing."

Изучение языка может опираться на “insatiable curiosity” даже в том случае, если ничего из “worth knowing” в смысле развития личности это не дает (как, например, журнал о футболе). Но есть и пограничная зона: например, не только геологам, но и всем образованным людям интересно знать, что 65 миллионов лет назад на полуостров Юкатан упала комета, которая уничтожила в итоге почти все живое на планете.
Я создал на платформе курс для геологов, но в нем узкопрофессиональной терминологии и фактов минимум. Поэтому он полезен для всех.
Приглашаю к сотрудничеству в реализации этой логики: создаем контент, который нужен и интересен студентам. Разъясняем все аспекты, которые препятствуют этого восприятию. Лингвистические проблемы – это только их часть, причем не самая значительная. Если оставить пока в стороне проблемы восприятия языка на слух, а «классически» сфокусироваться на текстах, то что нужно разъяснить в следующих фразах? Чему полезному можно научить с их помощью?
In the 1920s, as the age of the Earth crept up towards 3 billion years, this took it beyond the age of the Universe, then calculated to be only 1.8 billion years old. It was not until the 1950s that the age of the Universe was finally revised and put safely beyond the age of the Earth, which had at last reached its true age of 4.56 billion years.

Комментарий к этому фрагменту разъяснит суть фразового глагола “to creep up”, а также сложной для понимания россиян конструкции “it was not until the 1950-s”, но, кроме этого, надо описать разные способы определения возраста вещества в целом и нашей планеты, в частности. Кельвин по остыванию ошибочно оценил возраст в десятки миллионов лет, позднее оценивали по геологическим отложениям, но только c помощью radiometric dating была сделана оценка, которая принята и сейчас как факт. Если писать на эту тему модуль на платформу, то можно упомянуть т.н. carbon dating как метод, который в данном случае в принципе не подходит. Не подумайте, что это все актуально только для «технарей». Если вы досмотрите мое видео, которое я приводил выше, вы со мной согласитесь. Итак, обращайтесь – научу создавать подобные материалы. А, может, будем создавать их вместе.
Неважно, кого мы учим – мотивированных и любопытных или тех, кто учится пока «из-под палки», успех запоминания слов и фраз и формирования речи зависит также от тренировок. Чтобы это понять, нужно просто быть честными и признать статистику, приведенную ниже:

У многих читающих эти строки наверняка зреет протест: наши студенты говорят! Не думайте, что это все схоластика. Кто-то из гуру бизнеса сказал, что улучшить можно только то, что можно понять, а понять можно только то, что можно измерить, как бы грустно от этого не было гуманитариям. Так вот грубая статистика свидетельствует о том, что, если все фразы, произнесенные средним носителем языка, выстроить в одну линейку, убрав тишину, то выяснится, что общее время, в течение которого он что-то произносит, будет около 100 минут. Если наши студенты задействуют свой мозг и голосовые связки в течение минуты на каждом уроке, а уроков два в неделю, то становится понятным, что мы никогда не догоним по эффективности обучения речи того, кто хочет быть слабее носителя языка «всего» в десять раз. Мой опрос студентов технического университета, в котором я работал деканом, показал, что его средний студент в лучшем случае говорит 30 секунд в день. Один из опрошенных сказал, что это 2-3 минуты потому, что он поет под гитару на английском каждый вечер одну песню. Те, кто способен в рамках этой статистики научить «говорить, не говоря», достойны Нобелевской премии. А как насчет времени говорения на инязах? Наш ведущий методист и специалист по подготовке кадров А. Даммер закончила ФИЯ ПГУ. На мой вопрос о том, как она примерно оценивает то время, в течение которого ее мозг и связки создавали звуковые волны на английском языке, она сказала, что это 15-20 минут, что звучит весьма оптимистично, но мы должны тогда признать, что выпускникам инязам позволительно быть слабее носителей языка в 5-6 раз (параметров оценки я пока не разрабатывал). А. Даммер сказала, что таких, как она, в группе почти не было, так как языком мало, кто интересовался. Но самый интересный вопрос, следующий: а что было бы, если бы таких, как она, было большинство? Ее ответ был: всем говорить было бы невозможно, как бы ни старались преподаватели разбивать «говорунов» на пары. Значит, говорить надо больше говорить в микрофон…

Для скептиков: что такое «говорение», когда мы говорим о тренажерах? Многие говорят, что это «не речь». Толковый переводоведческий словарь дает определение: Один из видов речевой деятельности, заключающийся в выражении мысли словесно, сообщении чего-либо. То же, что РЕЧЬ: функционирование языка в процессе коммуникации для передачи информации
Нет пока смысла говорить о спектральном составе речи, сравнивая время, потраченное на создание волн давления воздуха носителем языка и нашими студентами. У носителя это может быть сообщение на семинаре, диалог с женой, напевание песни во время езды на машине, мат от того, что он споткнулся и т.д. или крик радости от забитого кем-то гола. Во всех случаях мозг в той или иной степени вовлечен в генерацию звуков. Наша задача – хоть как-то приблизиться к заветному и никогда недостижимому числу 100 минут. Надо начать обсуждение «компромиссной» цифры. Это, конечно, не несколько минут. Пусть это будет 20-25 минут, что даст нам шанс хоть как-то походить на носителя в этом виде речевой деятельности. Когда мы договоримся об этом времени, сразу станет ясно, на что время тратить в принципе нельзя: например, на топик «Общественный транспорт в России» или на вставку пропущенных слов. Еще более интересными станут наши дискуссии по поводу спектрального состава того, что должен произнести студент в эти 20-25 минут. Приглашаю к обсуждению этой темы, т.е. к сотрудничеству в создании сбалансированного набора «тредмилов».

Мы никогда не сможем покрыть весть спектр аспектов говорения с помощью тренажеров, но мы и не ставим такую задачу – создать искусственный обучающий интеллект. Здесь ситуация похожа на подготовку боксера – тренер не участвует в поединке: он составляет программу тренировок и следит за ее элементами – от скакалки до груши. Реальный бой зависит от достигнутых во время тренировок параметров. В нашем случае, как и в боксе, важна скорость реакции. Она достигается тренажерами. Здесь можно говорить о скорости обработки мозгом какого-то сигнала, и о скорости выдачи осознанных звуков. Многим студентам крайне сложно перевести фразу «ее глаза», несмотря на то, что реакция на “her eyes” у них мгновенная. Как-то надо «сшить» в мозгу пары слов типа “worth it”, “instead of”, etc.

Как Treadmill проверяет усердие студента при выполнении заданий по говорению? Этот и другие технические аспекты – в следующем разделе.

Treadmill – это поток заданий, который студент не может поставить на паузу, чтобы попросить помощь у друзей или в интернете. Речевые ответы студента платформа записывает только два или три-четыре раза для того, чтобы сравнить текст ответа с эталонным. Студент не знает, когда включается запись и распознавание его голоса для оценки. Поэтому вынужден работать непрерывно. Сравнение текстов ответов с эталоном – довольно неточное, т.е. ставить оценку программа не может, но может отметить хотя бы частичное совпадение, что нам дает возможность быть уверенными в том, что имело место усердное выполнение заданий и концентрация внимания. Кстати, эта технология неожиданного задания может гарантировать удержание внимания студента, так как игнорирование происходящего на экране приведет к тому, что он пропустит задание. Мы делали эксперименты по трансформации модуля в Treadmill, когда обучающий поток перемежался заданиями. В этой области больших достижений у нас нет, поэтому предлагаем сотрудничество и в этой области.

Далее, ответы в этом тренажере могут быть и текстовыми. В отличие от дорогих и ненадежных технологий распознавания голоса, сравнение текстов с эталонными – задача достаточно простая, хотя она и осложняется ситуациями, упомянутыми выше (tyre-tire, one -1). На большом объеме текстовых ответов эти «несправедливости» оценивания будут статистически сглажены, и мы сможем оценить среднее качество ответов. Технология сравнения двух текстов (фраз) основана на т.н. «расстоянию по Левенштейну», когда ПО ведет подсчет числа перестановок, замен и удалений символов – операций, превращающих один набор символов ответа студента в эталонный. Методисты при составлении заданий должны по возможности избегать неоднозначных ситуаций типа “color-colour”, но мы не застрахованы от разных типов апострофов или замен цифр на слова. В любом случае в случае конфликтных ситуаций можно просмотреть поток ответов вручную.
Посмотрите пару видео:

Возможно, вы заметили во втором из них ошибку (were вместо where). Монтаж подобных видео – процесс трудоемкий. Treadmill позволяет осуществлять сборку подобных потоков очень легко, а в случае ошибки – без проблем их исправлять. Так выглядит функционал редактирования:

Начну с гипотетической ситуации: комиссия Министерства Обороны инспектирует качество овладения языком врага в некой Академии. Из строя курсантов случайным образом выбирают «жертву» и задают вопрос о том, знает ли он, что такое “friendly fire”. Так как ответ очевиден, вызывают их преподавателя, который пытается доказать, что он «им это давал». Нужно, чтобы у комиссии был инструментарий проверки этого оправдания: в каком модуле и (самое важное!) в каких тренажерах это важное понятие закреплялось. Я всегда не уважал преподавателей, которые, показывая на слово или фразу на доске говорили: «А это вы обязательно должны запомнить!» Никто никому ничего не должен! Это не устав! Обучая языку, мы должны активизировать ключевые моменты с помощью ярких образов и дриллинга, опираясь на статистическую обработку и даже графическое представление достигнутого по каждому важному элементу во временном континууме. Количество повторений и временные промежутки пока остаются тайной и предметом для дискуссий, а лучше для экспериментов с точки зрения нахождения оптимальных решений. Доктор физики и медицины одновременно (Голландия) как-то дал мне определение «что такое понять на слух слово или фразу?». Он сотрудничает с ТГУ в области строения внутреннего уха (т.е. мозга), поэтому я ему верю больше, чем лингвистам и психологам. Он ответил: «отобразить на предыдущий опыт». Значит, мы как-то должны обеспечить формирование этого «предыдущего опыта» и уйти от уровня «плана урока» и опоры на тесты как единственный количественный критерий эффективности учебного курса. Единомышленников приглашаю к сотрудничеству в этих исследованиях.